В комнате было тихо, даже очень тихо...
Ванька сидел за столом и легко водил пером по пергаменту. Скрип пера - это единственный звук. который нарушал эту гробувую тишину. Рядом лежала скатерть-самобранк с уже приготовившимися котлетами. Валялкин не обращал на них внимания, как и на время, пролетавшее незаметно для парня. Молодой человек писал письмо своим родителям. Глаза сосредоточено следили за каждым движением руки. Сколько бумаги уже было испорчено!
Вот опять Ванька скомкал уже какой по счету клочок бумаги и выбросил в окно. Вновь послышались ругательства какого-то водяного. Купидончик, сидевший на подоконнике зевнул и сонно посмотрел на Ваньку.
-Ти дольго исче буишь писять, а? - прошепелявил он.
Валялкин вздрогнул, так как уже забыл о присутствии купидона.
-Нет, не долго.. Погоди еще...
Валялкин вновь достал новый кусок бумаги и вновь сел писать. И вот долгожданные строчки были написаны.
-На! - парень протянул купидону письмо. - Донеси! И не смей открывать!
-Лядно! - донеслось уже из темноты. Тут же послышался звук открывающегося конверта.
Валялкин ухмыльнулся. Послышался крик и что-то пролетело вниз. Послышался плеск и ругательства водяного.
"Будет знать как читать чужие письма... А теперь можно и взремнуть! Только..."
Ванька бросил кость в клетку с щенком Цербера, стоящую в углу.
"Вот теперь, кажется все!"
Маечник забрался под одеяло и задремал.